Автор вступительной статьи и примечаний И. Д. Рожанский.

Аристотель

МЕТЕОРОЛОГИКА

перевод Н. В. Брагинской

Глава 1  Глава 2  Глава 3  Глава 4  Глава 5  Глава 6  Глава 7   Глава 8  Глава 9  Глава 10  Глава 11  Глава 12  Примечание

КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ (Δ)1

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Коль скоро определены четыре причины элементов, при [том или ином попарном] их объединении могут быть получены четыре элемента. Из этих [причин] две деятельные — теплое и холодное, а две другие страдательные — сухое и влажное². Удостовериться в этом можно, последовательно рассматривая частные случаи. Ведь теплота и охлажденность обнаруживаются во всех [вещах], определяя [их], сращивая и превращая как однородные, так и неоднородные [тела], делая их влажными и сухими, жесткими и мягкими; с другой стороны, сухое и влажное получают определенность и претерпевают все прочие перечисленные изменения как сами по себе, так и тогда, когда тела составлены из того и другого вместе. Кроме того, это ясно и из самих слов, которыми мы определяем природу этих [причин или способностей]. Мы ведь говорим о теплом и холодном как о деятельном, ибо сгущать — значит как-то действовать; а влажное и сухое мы называем страдательным, ибо [мы] называем их природу «легко определяемым» или «трудно определяемым» в зависимости от [способности] что-либо претерпевать.

Таким образом, ясно, что одни [причины, или способности], деятельны, а другие страдательны. Коль скоро это определено, нам необходимо, пожалуй, рассмотреть, какие действия производят деятельные [причины, или способности], и каковы виды страдательных [способностей, или состояний]. Итак, прежде всего эти [деятельные] способности вообще производят простое возникновение и естественное изменение, а также противоположное [им] естественное уничтожение; это касается и растений, и животных, и их частей. Простое, естественное возникновение есть изменение материи, лежащей в основе всякого природного [тела], [осуществленное] деятельными способностями, когда они [находятся] в [правильном] соотношении [с материей], а эта материя и есть названные выше страдательные способности. Ведь теплое и холодное плодотворны, когда возобладают над материей, а когда этого не происходит, получается частичное «недоваривание» и «несварение». Наиболее общей противоположностью простому возникновению [будет], однако, разложение, [или гниение], ибо всякое согласное с природой уничтожение, будь то старение или увядание, есть путь именно к этому. Гнилость — это конец всех природных образований, если только они не уничтожены каким-нибудь насилием. Ведь и мясо, и кости, и что угодно, чему разложение служит завершением естественного уничтожения, можно сжечь. Разлагающиеся [тела] бывают поэтому сначала влажными, а под конец высыхают: ведь они возникли из этих же [способностей] и сухое за счет влажного получило определенность под воздействием деятельных [способностей].

Уничтожение происходит, когда определяемое благодаря окружающей среде возобладает над определяющим. (И только в более узком смысле слова о [телах], уничтожающихся постепенно, говорят, что они [уже] разложились, когда они разлучены со своей природой.)

Поэтому, за исключением огня, все остальное подвергается разложению: и земля, и вода, и воздух разлагаются, ибо для огня все это — материя. Разложение — это уничтожение во всяком влажном [теле] внутренней, [или собственной], природной теплоты под воздействием внешней, [или чужой], теплоты, т. е. [тепла] окружающей среды. Таким образом, поскольку [тело] претерпевает [разложение] от недостатка теплого, а все обделенное этой способностью [бывает] холодным, то здесь причиной будет и то и другое, и разложение [поэтому] есть состояние, вызванное совместным воздействием собственной охлажденности и чужой, [или внешней], теплоты. Вот почему все разлагающееся постепенно высыхает и становится наконец землей и прахом, ибо вместе с уходящим внутренним теплом испаряется и природная влага, а впитывать влагу [уже] нечему, так как, притягивая влагу, ее вводит [в тело именно] внутренняя теплота. В холодную [погоду] разложение [протекает] медленнее, чем в теплую. (Дело в том, что зимой в окружающем воздухе и воде содержится так мало тепла, что оно не имеет никакой силы, летом же тепла больше.) Не [подвержено разложению] замороженное (так как его холод сильнее, чем тепло воздуха, и поэтому не поддается; между тем верх берет только то, что вызывает изменения). Не [подвержено разложению] и кипящее или горячее, ибо тепло в воздухе меньше, чем [тепло] в предмете, и не может поэтому ни возобладать над ним, ни вызывать какое-либо изменение. Подобно этому движущееся и текущее менее подвержено разложению, чем неподвижное; ведь движение от теплоты в воздухе бывает слабее [тепла], заключенного в предмете, и поэтому не приводит ни к каким изменениям. По той же причине большое количество разлагается медленнее малого: в большом [теле] содержится слишком много внутреннего огня и холода, чтобы силы окружающей среды могли возобладать. Поэтому отделенная [от целого] часть морской воды быстро загнивает, но вся она целиком не гниет [никогда]. То же самое справедливо и для других видов воды. В разлагающихся [телах] зарождаются живые существа, потому что обособившаяся теплота, будучи природной, соединяет [вместе] выделившиеся [части]³.

Таким образом, сказано, что такое возникновение и что — уничтожение.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Нам остается теперь назвать следующие [за этими] виды [воздействий], какие указанные [деятельные] способности производят в подлежащих [их воздействию] и уже образованных природных [телах].

Теплое дает «варение» [или пищеварение], у которого [есть три вида]: «созревание», «кипячение» и «жарение». Холодное дает «несварение», [которое подразделяется] на «незрелость», [или «сырое» состояние], «недоварение» и «обжигание». Следует иметь в виду, что, говоря так, мы используем слова не в обычном их значении. Однако общепринятых названий для вещей подобного рода вообще не существует, и поэтому перечисленные виды надо считать не тем, [что обозначают сами слова], но чем-то сходным⁴.

Теперь мы скажем, что представляет собой каждый из этих [видов].

Итак, варение — это [полное] завершение [образования тела] из той или другой из противоположных страдательных [способностей] под действием природного и внутреннего [собственного] тепла, а эти [способности] для всякого тела — их собственная материя. Ибо когда варение осуществилось, [тело] получило завершенность и возникло [как таковое]. Начало, [ведущее] к завершению,— внутренняя теплота, хотя бы этому и способствовало что-нибудь [извне]. Так, например, перевариванию пищи способствует купание и другое тому подобное, но началом все же является теплота, заключенная в [теле]. В одних случаях окончание [варения] — это [достижение] природы в смысле вида и сущности⁵; в других случаях окончание варения — это [доведение] до некоторой лежащей в основе формы (eis hypoceimenen tinamorpnen), когда влажное, испытывая воздействие жарения, кипячения, разложения⁶ или еще какого-нибудь нагревания, обретает качественную и количественную определенность, ибо в этом случае оно становится пригодным и мы говорим, что оно сварено [или созрело]. Примерами могут служить сладкое молодое вино, гной, сгущающийся в нарывах, слезы, когда они переходят в слизь, и другое тому подобное.

Все подвержено этому, если только влага как материя окажется в подчиненном положении. Ведь именно она получает определенность от теплоты, заключенной в природе [тела]. И до тех пор, пока сохраняется [правильное] соотношение [определяющего и определяемого], природа [тела] остается [неизменной]. И признаками здоровья поэтому служит такое, как моча, кал и [все] вообще выделения. И о варености говорят [в этом случае], ибо ясно, что внутренняя теплота возобладала над неопределенностью [влаги]. Все сваренное непременно должно быть более густым и теплым, ведь в этом и сказывается воздействие тепла: в придании нужного объема, сгущении и высушивании.

Таково варение, а несварение — это несовершенное состояние, связанное с недостатком внутренней теплоты (недостаток же теплоты есть охлажденность). Это несовершенное  состояние  одной из противоположных страдательных способностей, каждая из   которых   является естественной материей всякого [тела].

Пусть таким образом определено, что такое приготовление и что — несварение.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Созревание — это вид варения, ибо так называют варение съедобной части под оболочкой плода. Коль скоро варение есть некое завершение, то и созревание завершено, когда семена под оболочкой становятся способны создать другой плод, такой же, как первый. Так мы определяем завершенное и в других [случаях]. Созревание в собственном смысле слова относится [только] к плодам, а многое другое, сваренное так же, называется зрелым из-за одного и того же смысла [происходящего], хотя и переносно. Ведь, как уже было сказано ранее, не существует [особых] названий для каждого [вида] завершения того, что получает определенность благодаря природной теплоте и охлажденности. Созревание нарывов, воспалений и тому подобного — это варение внутренней влаги под действием природного тепла, ибо только то, что подчиняет себе [материю], может придать [ей] определенность, итак, все созревающее, если [оно] из пневмы, сгущается до жидкого состояния, если жидко — становится земляным и вообще из разреженного делается всякий раз более густым. При этом природа [тела] одно принимает в себя, а другое извергает.

Таким образом, мы сказали, что такое созревание. Сырое [или незрелое] является его противоположностью; противоположно же созреванию несварение съедобной части под оболочкой плода, а это — влага, лишенная определенности. Именно поэтому сырое либо подобно пневме, либо жидко, либо сочетает в себе и то и другое. А поскольку созревание есть некоторое завершение, сырое [состояние] будет незавершенностью. Незавершенность же получается из-за недостатка природного тепла и его несоответствия [количеству] созревающей влаги. Ничто влажное не созревает само по себе, без [примеси] сухого, ибо из всех жидкостей, не густеет только вода⁷. Это [несоответствие] обычно вызывается малым количеством тепла или большим количеством [влаги], получающей определенность. Поэтому во [всем] сыром соки бывают разжиженными и скорее прохладными, нежели теплыми и не пригодными ни для еды, ни для питья. Слово «сырой», как и слово «зрелый», [употребляется] в самых разных [смыслах]. Так, мочу, кал и мокроту называют сырыми по одной и той же причине, ибо так именуется все то, в чем тепло не возобладало и не произвело сгущения. Далее, сырыми называют глину, молоко и многое другое, способное претерпевать изменения и сгущаться под воздействием тепла, но все же этого не претерпевшее. Потому вода кипяченой называется, а незрелой нет: она ведь не густеет.

Итак, мы сказали, что такое созревание и сырое [состояние], а также чем то и другое вызывается.

[Кипячение] в широком смысле слова представляет собою варение содержащейся во влаге неопределенной [материи] с помощью влажной теплоты, [т. е. нагревания во влаге]; но в собственном смысле это относится только к тому, что [приготавливают] кипячением. Как уже было сказано, [кипятить можно] пневмообразное или жидкое. Варение осуществляется благодаря огню, [заключенному] во влаге. А [вареное] на сковороде жарится (тут действие оказывает тепло извне, а влага, в которой находится то, что жарят, высыхает, впитываясь в него). При кипячении происходит как раз обратное: от нагревания во внешней влаге выделяется влага внутренняя. Кипяченое потому и суше жареного, что при кипячении не происходит вбирания влаги внутрь, так как внешнее тепло преобладает над внутренним. Если же возобладает внутреннее тепло, [влага] впитается.

Не всякое тело между тем можно кипятить. Если влага отсутствует, как в камнях, или если она присутствует, но плотность [тела] не дает [внешнему теплу] возобладать над нею, как, например, в [сырой] древесине, [то кипячение невозможно]. Кипятить можно только те тела, чья [внутренняя] влага способна подвергаться нагреванию во [внешней] влаге.

Правда, говорят и о кипячении золота, древесины и многого другого, но не потому, чтобы [во всех этих случаях] происходило одно и то же по смыслу, а переносно, ведь для [передачи] таких различий нет особых названий, Мы говорим, что жидкость, например молоко или сладкое молодое вино, кипятится, когда при нагревании на огне, окружающем жидкость снаружи, ее вкус изменяется на [вкус] иного вида, и [огонь] тем самым производит действие весьма сходное с тем, что а мы назвали кипячением. Цели, для которых производят кипячение или варение, могут быть различны. В одних случаях это еда, в других — питье, в третьих — еще какая-либо надобность, так мы говорим и о варке лекарств. Кипятиться: может все, что способно густеть, уменьшаться [в объеме] и тяжелеть, или то, в чем это происходит с одной частью, тогда как другая [остается] в противоположном состоянии, потому что [части] разделяются и одна густеет, а другая разжижается, подобно тому как, например, молоко разделяется на сыворотку и творог. Оливковое масло само по себе не кипит, ибо с ним ничего такого не происходит.

Вот что, таким образом, называется варением посредством кипячения. Причем не имеет значения, осуществляется ли оно в каких-либо искусственных приспособлениях или естественным путем⁸, ибо причина во всех случаях будет одна и та же.

Недоваривание — это [несварение], противоположное кипячению. А противоположно кипячению и первое значение [недоваривания] — это несварение неопределенной [материи] в теле, связанное с недостатком теплоты в окружающей влаге. А мы уже сказали, что недостаток [тепла] сопряжен с охлажденностью; по возникает [недоварение] от изменения иного [рода]. Ведь [тепло], обусловливающее варение, вытесняется, и недостаток [тепла] вызывается сильной охлажденностью в [окружающей] влаге или в том, что варят. Тогда ведь в жидкости оказывается слишком много теплоты, чтобы не вызвать [никакого] изменения, но недостаточно, чтобы [варение было] равномерным и захватило все целиком. Поэтому недоваренное жестче прокипяченного, а жидкие [части] в нем резче отделены.

Итак, мы сказали, что такое кипячение и недоваривание и от чего происходит то и другое.

Жарение — это варение с помощью сухой не собственной, [т. е. внешней], теплоты. Поэтому если при кипячении переменить [образ действия] и доводить до готовности на [самом] огне, а не в нагреваемой [огнем] жидкости, то, когда [варение] закончится, получится не кипяченое, а жареное, и если пережаривают, то говорят, что подгорело; а когда то, что получается в конце, делается суше, [чем было], то делается таким от сухой теплоты [нагревания]. И [жареное] поэтому снаружи суше, чем внутри, а вареное наоборот. Жарение более трудоемко, чем кипячение, так как равномерно нагревать наружные и внутренние [части] нелегко. Ведь [часть], находящаяся ближе к огню, всегда высыхает быстрее, а потому и сильнее. Дело в том, что норы, [выходящие] наружу, сжимаются, и содержащаяся там влага не может выделиться, так что, когда поры закрыты, [она] остается [заключенной] внутри. Жарение и кипячение искусственны, но, как мы утверждаем, такие же, вообще говоря, виды [варения] существуют и от природы. Сами изменения сходны [с данными], но названия они не имеют, между тем искусство подражает природе. Так, переваривание пищи в [живом] теле подобно кипячению, ибо и оно происходит во влажном и теплом благодаря теплоте самого тела, в то время как некоторые виды несварения [пищи] подобны недовариванию. Вопреки утверждениям некоторых, глисты (z6on) рождаются не там, где происходит пищеварение, но в выделениях, разлагающихся в нижней [части брюшной] полости, и уже затем поднимаются вверх. Ведь вообще пищеварение происходит в верхней полости [живота], а в нижней разлагаются выделения. Причина этому была указана и другом месте⁹.

Недоваривание, таким образом, оказывается противоположным кипячению. Для такого вида варения, которое именуется жарением, тоже имеется нечто противоположное, но подобрать ему название труднее. В этом случае из-за недостатка теплоты происходит, пожалуй, не жарение, а обжигание. Это бывает или от того, что снаружи слишком мало огня, или от того, что внутри жарящегося слишком много воды. При этих условиях [тепла] достаточно, чтобы вызвать изменение, но недостаточно, чтобы довести до готовности, [т.е. сварить].

Сказано, таким образом, что такое варение и несварение, [что есть] зрелое и незрелое, [или сырое], кипяченое и жареное, а также им противоположное.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Теперь следует сказать о видах страдательных [способностей] : влажного и сухого.

Страдательными началами тел являются влажное И сухое, а все прочее — это сочетания того и другого, причем преобладание одного из них в смеси определяет природу [тела], так что одно более сухо, а другое более влажно. В одних случаях все это будет в осуществленное, а в других — в противоположном [состоянии] : так соотносится, [например], плавление и способность плавиться. Поскольку влажному легко придать определенность, а сухому трудно, они соотносятся подобно еде и приправе, ибо для сухого влажное — причина определенности и одно служит другому как бы склейкой, как сказал Эмпедокл в поэме «О природе»:

Ячмень водою склеивши¹⁰.

Тело, обретшее определенность, состоит поэтому из того и другого. Что же касается элементов, то сухое считается свойственным преимущественно земле, а влажное — воде. Потому-то решительно все тела в мире, обладающие определенностью, содержат землю и воду, причем всякое тело обнаруживает свойство того элемента, который в нем преобладает. И живые существа обитают не в воздухе и не в огне, а только на земле и в воде, так как это материя их тел. Что касается тел, [уже] обретших определенность, то из телесных состояний они прежде всего должны обладать жесткостью или мягкостью, так как [образованное] из влажного и сухого должно быть либо жестким, либо мягким. Жесткое — это то, чья поверхность не подается вглубь, а мягкое — это то, чья подается, но не расступается. Поэтому воду нельзя назвать мягкой, так как при давлении ее поверхность вглубь не подается, а расступается. Таким образом, безотносительно жестким или мягким является то, что безотносительно отвечает данным условиям. Относительно [жесткое или мягкое] то, что таково лишь по отношению к другому [телу]. Определить же большую или меньшую степень из сопоставления [тел] друг с другом невозможно. Но поскольку обо всем воспринимаемом чувственно мы судим по отношению к чувству, ясно, что безотносительно

жесткое и мягкое мы определяем по осязанию, пользуясь им как мерилом (mesotes). Вот почему мы говорим о том, что не уступает нашему прикосновению, что оно жестко, а о том, что ему уступает, что [оно] мягко.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Тело, обладающее определенностью благодаря своим собственным границам, должно быть либо жестким, либо мягким (поскольку оно либо податливо, либо нет), а кроме того, оно должно быть твердым (ибо этим и определяется). Таким образом, поскольку все определенное и составное бывает либо мягким, либо жестким, последнее же обусловлено затвердеванием, а без затвердевания не могут существовать составные и имеющие определенность тела, то о затвердевании и надо повести речь.

Наряду с материей существуют две [перво] причины: деятельная и страдательная. Деятельную причину надо при этом принимать как источник движения, а страдательную — как вид, [который принимает материя]. [Это справедливо], таким образом, и для затвердевания, и для разжижения, и для высыхания, и для увлажнения. Деятельное воздействует благодаря двум способностям, а то, что испытывает воздействие, как уже было сказано¹¹, испытывает его в двух состояниях. Итак, действие осуществляется благодаря теплому и холодному, а состояние [определяется] отсутствием или присутствием того или другого.

Поскольку затвердевание — это некое высыхание, в первую очередь мы скажем об этом [последнем]. Воздействие может испытывать либо влажное или сухое, либо частью сухое, а частью влажное. Воду мы рассматриваем как тело, [т. е. воплощение], влажного, землю — [как воплощение] сухого, ибо во влажных и сухих [телах] страдательными являются эти [элементы]. Холодное поэтому относится скорее к страдательным [способностям], ведь оно содержится [в земле и воде], коль скоро и то и другое мы полагаем холодным. Холод бывает деятельным, поскольку разрушает или выступает как побочное действие, что прежде уже было сказано¹². Иногда говорят, что холод обжигает и греет, но не в том же смысле, как [это говорят] о тепле, а потому, что [он] сосредоточивает тепло и, ежимая его, вызывает противодействие. Все, что является водою и ее видами, все, что впитало в себя воду или имеет ее от природы,— все это [может] высыхать. Под впитавшейся [влагой] я разумею [влагу], например, в шерсти, а под прирожденной, например, в молоке. Виды воды [могут быть следующими]: вино, моча, сыворотка и вообще все, что совершенно или почти совершенно лишено осадка (если только это свойство не обусловлено вязкостью; дело в том, что иногда вязкость — причина отсутствия какого бы то ни было осадка, как, например, в оливковом масле или смоле). Итак, все высыхает как при нагревании, так и при охлаждении, однако и в том и в другом случае под действием тепла, внутреннего или внешнего. Даже высыхание при охлаждении (например, [мокрого] плаща), когда влага как таковая отделена [от пропитанного ею тела], происходит благодаря внутреннему теплу, которое, когда влаги немного, испаряет ее, уходя [из тела] под воздействием окружающего холода.

Таким образом, как уже было сказано, все высыхает и при нагревании, и при охлаждении, причем всегда от тепла, которое, действуя изнутри или снаружи, испаряет влагу. Под [нагреванием] снаружи я имею в виду, например, кипячение, а под [нагреванием] изнутри тот случай, когда, улетучиваясь, теплота, содержащаяся [внутри], отнимает и уничтожает влагу.

Таким образом, о высыхании сказано.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Превращение в жидкость происходит, во-первых, при сгущении [пара] в воду и, во-вторых, при расплавлении твердого [тела]. Сгущение в воду вызывается охлаждением пневмы, что же касается плавления, то его мы объясним одновременно с затвердеванием. Все, что твердеет, относится либо к воде, либо к земле с водою и [твердеет] под действием сухого тепла или холода. Потому-то если [тела], затвердевшие от тепла или холода, утрачивают свое твердое состояние, то это происходит с ними при противоположных [воздействиях] . Так, затвердевшее от сухого тепла растворяется водою, т. е. влажным холодом, а то, что застыло от холода, плавится от огня, т. е. от тепла.   Может   показаться, что затвердевание бывает и от воды, как случается с прокипяченным медом, однако и здесь оно не от воды, а от холода, в ней [содержащегося].

Состоящее из воды от огня не твердеет, ибо разжижается от него, а одно и то же, одинаково сказываясь на одном и том же, не может быть причиной противоположного [действия]. Кроме того, [эти жидкости] затвердевают, [т. е. застывают], когда [их] покидает тепло, и, таким образом, [становится] ясно, что разжижение наступит, когда [тепло] войдет [внутрь]; следовательно, [они] затвердевают под действием холода. Поэтому затвердевшее подобным образом не густеет: ведь сгущение возникает, когда уходит влага, а сухие [частицы] собираются вместе, и не густеет из всех жидкостей только вода.

[Составы] из земли с водою твердеют и от огня, и от холода и густеют и от того и от другого, причем их воздействие частично одинаковое, а частично различное: либо влага выводится теплом, и тогда при ее испарении сухие [частицы] сгущаются и составляются [вместе]; либо холод выталкивает тепло, и тогда, испаряясь вместе с ним, уходит влага.

Мягкое, но не жидкое при удалении влаги не густеет, а твердеет, как [происходит] при обжиге глины. В то же время жидкие смеси густеют, как, например, молоко. Многие [тела], ставшие от холода густыми или жесткими, [при нагревании] сначала увлажняются; так, глина при обжиге сначала покрывается испариной и делается мягче, и потому в печах [изделия из глины иногда] искривляются.

Те [составы] из земли и воды с преобладанием земли, что твердеют от холода, и те, что затвердели, потому что их покинуло тепло, плавятся от тепла, коль скоро оно возвращается (например, замерзшая грязь), С другой стороны, [составы], твердеющие от охлаждения, когда из них [уже] испарилось [вместе с влагой] все тепло, плавятся лишь при чрезвычайно сильном жаре, однако могут размягчаться, как, например, железо или рог. Железо плавится при обработке настолько, что делается жидким, но затем вновь затвердевает. Так выплавляют и сталь: шлак осаждается и вычищается снизу; многократное повторение этого очищает железо, и так получается сталь¹³. [Слишком] много раз этого делать нельзя из-за больших потерь и уменьшения веса очищаемого [железа]. Железо тем лучше, чем меньше нужно его очищать. И огнеупорный камень плавится настолько, что образует капли и растекается, а затвердев после разжижения, снова становится жестким. И нижние камни жернова так плавятся, что начинают течь; когда такие подтеки застывают, они бывают черного цвета, но [в остальном] подобны извести. (Плавятся также грязь и земля).

Из [составов], затвердевших от сухого тепла, одни [вообще] не растворяются, а другие растворяются в жидкости. Обожженная глина и некоторые виды камней, образующиеся при обжигании земли огнем, как, например, мельничные камни, нерастворимы, а сода и соль растворяются в жидкости, однако не во всякой, но [только] в холодной. Поэтому и плавится¹⁴ в воде то, что является разновидностями воды, а в оливковом масле нет: ведь влажный холод противоположен сухому теплу, и, что от одного затвердело, от другого плавится или разжижается, ибо именно таким образом противоположные причины будут давать противоположные [следствия].

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

[Составы] с преобладанием воды над землею¹⁵ под действием огня густеют, а при преобладании земли твердеют. А значит, следовательно, сода и соль, так же как камень и [обожженная] глина, [состоят] в основном из земли.

Особенно сложно [обстоит дело] с природой оливкового масла. Если [в нем] преобладает вода, оно должно затвердевать от холода, если земля — то от огня. Но в действительности оно ни от того, ни от другого не твердеет, зато густеет от обоих [воздействий]. Причина в том, что [масло] наполнено воздухом. И в воде оно всплывает [именно] поэтому: ведь и воздух поднимается вверх. Итак, превращая находящуюся внутри пневму в воду, холод сгущает [масло], ибо всякая смесь воды и масла всегда оказывается гуще, чем то и другое [в отдельности]. Под воздействием огня и от времени [масло] сгущается и светлеет; светлеет оно потому, что вода, какая была в нем, испаряется, а густеет потому, что по мере  убывания  тепла  из   воздуха   получается   вода.

В обоих случаях достигается одно и то же состояние и по одной и той же [причине], но не одинаковым способом. [Масло] густеет от обоих [воздействий], но ни от того, ни от другого не высыхает, ведь ни солнце, ни мороз его не сушит, и не только из-за вязкости, но и благодаря [содержанию] воздуха. От огня [масло] не высыхает и не выкипает, потому что из-за вязкости не испаряется.

Смеси воды и земли следует определять соответственно количеству того и другого [элемента]. Так, иное вино, например молодое и сладкое, может и твердеть и кипеть. При высыхании всех подобных [смесей] вода уходит. Что это [именно] вода, доказывается так: пар, если его собрать, сгущается в воду; таким образом, в чем что-то остается — то состоит и из земли. Как уже было сказано, некоторые из таких [смесей] густеют и высыхают от холода, ведь холод не только вызывает затвердевание, но, с одной стороны, он высушивает воду, а с другой — сгущает воздух, превращая его в воду. Мы уже сказали между тем, что затвердевание, [или уплотнение], есть род высушивания. То, что не густеет от холода, но затвердевает, [состоит] преимущественно из воды, например вино, моча, уксус, щелок и сыворотка. А все, что густеет, хотя огонь не испаряет [влаги], либо [содержит больше] земли, [чем воды], либо [состоит] из воды и воздуха вместе; так, мед, например, содержит больше земли, а оливковое масло — воздуха. Как молоко, так и кровь состоят из обоих [элементов]: из воды и земли, однако по большей части земля преобладает. Так [обстоит дело] и с жидкостями, из которых получают соду и соль (из некоторых [растворов] такого рода образуются и камни)¹⁶. Поэтому, если сыворотка не отделилась [сама], ее можно добыть кипячением на огне. Землеобразную часть [молока] можно выделить с помощью сока смоквы при особом кипячении, как [делают] врачи, когда заквашивают [молоко]. Именно этим способом отделяются сыворотка и сыр. Отделенная сыворотка уже больше не густеет, но выкипает, подобно воде. Если же в молоке нет сыра или его мало, значит, [в нем] преобладает вода и оно не питательно. С кровью [все происходит] подобным же образом.   Высыхая  при  охлаждении,  она  свертывается. Те [виды] крови, что не свертываются, как, например, [кровь] оленя, водянисты и холодны и, значит, не содержат волокон; волокна ведь из земли, и [это] плотное [вещество]. Если удалить [волокна], [кровь] не свертывается, а [не свертывается], потому что не высыхает. Ибо такой остаток [представляет собою] воду, так же как молоко после отделения сыра. Доказательством служит здесь то, что больная кровь не склонна свертываться, так как она подобна сукровице, т. е. слизи с водой, ибо не сварена и природа не взяла над нею верх..

Далее: одно растворяется, например сода, другое нерастворимо, например [обожженная] глина, а из [нерастворимого] одно размягчается, как рог, другое нет, как [обожженная] глина и камень. Объясняется это тем, что противоположные причины порождают противоположные [следствия]; таким образом, если две [причины, или способности,] — холодное и сухое вызывают затвердевание, то разжижение с необходимостью [вызывается] теплым и влажным, т. е. огнем и водой, ибо они противоположны, так как вода [растворяет] то, что [затвердело] от одного лишь огня, а огонь [расплавляет] то, что [застыло] от одного лишь холода, так что менее всего растворимо то, что затвердело под воздействием и того и другого. Такие [тела] возникают, если после нагревания они застывают от холода. Ведь когда уходящее тепло уносит с собою большую часть влаги, холод в свою очередь так сдавливает [тело], что для влаги не остается никакого прохода. Поэтому-то ни тепло не может растопить [такие тела], ведь тепло растапливает то, что застыло под действием одного лишь холода, ни вода [не может растворить их], ибо застывшее от холода она не растворяет, но только то, что [затвердело] от сухого тепла. Железо, однако, плавится от тепла и застывает при охлаждении. Древесина состоит из земли и воздуха, поэтому она воспламеняется, но не плавится, не размягчается и всплывает в воде, за исключением эбенового дерева. Эбеновое дерево не всплывает, и вот почему: все прочие [древесные породы] содержат больше воздуха, тогда как из черного эбенового дерева воздух улетучился и в нем преобладает земля. [Обожженная] глина [состоит] только из земли, ведь при высушивании она постепенно твердеет, и ни вода не проникает в отверстия, [т.е.   поры],   через   которые   [могла]    войти   только пневма, ни огонь, ибо он вызвал затвердевание¹⁷.

Сказано, таким образом, что такое затвердевание и расплавление, что их вызывает и с чем это происходит.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Отсюда ясно, что тела образуются теплом и холодом, под чьим воздействием происходит сгущение и затвердевание. А поскольку [тепло и холод] выступают творцами, во всех [их произведениях] присутствует теплота, а в некоторых — в меру его недостатка — и охлажденность. Таким образом, поскольку [тепло и холод] присутствуют как деятельные, а влажное и сухое как страдательные [способности], то составленное [ими тело] причастно. им всем. Подобочастные тела в растениях и животных, а также металлы, например золото, серебро, и другое тому подобное составляются из воды и земли и, как было сказано в другом месте, из испарения того и другого, заключенного [под землею]¹⁸. Все эти [вещества] отличаются друг от друга, во-первых, свойственным им способом воздействия на [наши] чувства, ибо нечто бывает светлым, благовонным, звучным, сладким, теплым или холодным — в зависимости от того, как оно может воздействовать на чувство; и во-вторых, другими, более глубокими свойствами (pathemata), которые именуются по способности [самого тела] подвергаться [тому или иному] воздействию. Я имею в виду, например, способность плавиться, твердеть, гнуться и другое тому подобное, ибо все это страдательные [способности] (ta pathetica), так же как влажное и сухое. Именно на этих [свойствах] основаны различия кости, мяса, жилы, древесины, коры, камня и всевозможных других подобочастных природных тел.

Прежде всего мы намерены перечислить свойства, которые именуются по наличию или отсутствию [страдательной] способности: твердеющее — не твердеющее, плавкое — не плавкое, размягчающееся — не размягчающееся, намокающее — не намокающее, гибкое — не гибкое, ломкое — не ломкое, хрупкое — не хрупкое, податливое¹⁹ — не податливое, пластичное — не пластичное, сжимаемое — не сжимаемое, растяжимое — не растяжимое, ковкое — не ковкое,  колкое — не  колкое, секомое — не секомое, вязкое — рыхлое, валяемое²⁰ — не валяемое, горючее — не горючее, летучее — не летучее. Пожалуй, большинство тел отличаются друг от друга по этим свойствам. Теперь же мы скажем, какова каждая из этих способностей.

В общем виде о твердеющем и не твердеющем и о плавком и не плавком уже сказано. Но теперь мы снова вернемся к этому. Тела, способные твердеть и становиться жесткими, претерпевают это от тепла, которое высушивает влагу, или от холода, который выталкивает тепло. Так что эти состояния вызываются отсутствием влаги или тепла, причем если [тело] состоит из воды, то от [недостатка] тепла, а если из земли, то от [недостатка] влаги. [Тела, затвердевшие] от недостатка влаги, тают от воды [или растворяются], если они уплотнились не настолько, что [в них], как в [обожженной] глине, остались поры, меньшие, чем частицы воды²¹; но если это не так, все [такие тела], например сода, соль, засохшая грязь, растворяются²²  в воде. [Тела, затвердевшие] от убыли тепла, например лед, свинец и медь, плавятся от тепла. Итак, сказано, какие [тела] твердеют и плавятся и какие не плавятся. Не затвердевают те [тела], которые не содержат влаги, подобной воде, и состоят не из воды, но в которых больше тепла и земли, как, например, мед и молодое сладкое вино (ведь они подобны бродилу), а также те [тела], которые хотя и содержат воду, но больше — воздуха, как оливковое масло, ртуть или что-нибудь вязкое, вроде (смолы и) птичьего клея.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Затвердевшие [тела] размягчаются [от нагревания], если они состоят не из воды (как, например, лед), но в основном из земли [и если] при этом не вся влага испарилась из них, как из соды или соли, и не столь ее несообразно мало, как в [обожженной] глине. И если [тела] тягучи, но не впитывают влаги или ковки, но не состоят из воды, то от огня они размягчаются, как железо и рог (и дерево).

Среди плавких и неплавких [тел] одни намокают, другие нет. Так, медь, будучи плавкой, не намокает, а шерсть и земля намокают, ибо они [могут] отсыреть. Медь же хотя и плавится, но, конечно, не под действием воды. Однако и среди [тел], растворяющихся в воде, есть такие, как сода и соль, которые не намокают. Ведь намокает только то, что, увлажняясь, становится мягче. Некоторые [тела] впитывают влагу, но не растворяются, например шерсть и зерно. Впитывать влагу способны [тела] из земли с порами большими, чем частицы воды, и более жесткие, чем вода. А растворяются в воде [тела], насквозь [пронизанные порами]. Почему же, однако, земля и растворяется в жидкости, и намокает, а сода, хотя и растворяется, не намокает? Дело в том, что в соде поры проходят насквозь, так что вода тотчас разделяет ее части; в земле же поры пересекаются²³, а потому состояние [земли] зависит от того, каким образом [вода] будет [ею] воспринята.

Некоторые [тела] бывают гибки и могут выпрямляться, например тростник и ивовая лоза, другие же [тела] не гибки, например [обожженная] глина и камень. Не гнутся и не выпрямляются те тела, которые не могут из дугообразных делаться выпрямленными в длину, а из выпрямленных превращаться в дугообразные. Сгибание же и выпрямление означают перемену или движение либо в сторону выпрямления, либо в сторону округления, причем гнется то, что сгибается в одну и другую сторону. Итак, сгибание имеет место, если при сохранении длины возникает выпуклость или вогнутость, если же и прямизна [получается от сгибания], то [тело], пожалуй, оказалось бы одновременно согнутым и прямым, однако невозможно, чтобы прямое было гнутым. И если все, что гнется, сгибается или в одну, или в другую сторону, так что получается либо выпуклость, либо вогнутость, значит, нельзя гнуть до прямизны, но одно дело гнуть, а другое — выпрямлять. Таковы, [следовательно], гибкое и выпрямляемое, а также негибкое и невыпрямляемое.

Бывают [тела] одновременно ломкие и хрупкие, а бывают только ломкие и только хрупкие. Древесина, например, разламывается, но не крошится, лед и камень крошатся, но не ломаются, а [обожженная] глина и крошится, и ломается. Различие в том, что, ломая, производят разъятие и разделение на крупные части, а крошится [тело] на любое, большее двух число частей. Крошатся [тела], которые затвердели так, что множество их пор пересекается друг с другом, ведь разрушение доходит [именно] до такого [пересечения]. Если же [поры] вытянуты вдоль, [тела] ломки, а если имеются и те и другие [поры], ломки и хрупки.

Некоторые [тела] податливы, как медь и воск, на других же нельзя оставить отпечатки, например на [обожженной] глине или на воде. При отпечатывании происходит вминание части поверхности вглубь, [вызванное] давлением или ударом, т. е. вообще соприкосновением. [Тела] такого рода либо мягки (так, воск [в одном месте] вминается, а другая часть поверхности остается без изменения), либо тверды, как медь. [Тела], на которых не остается отпечатка, бывают твердыми,, как [обожженная] глина, ибо поверхность ее не уступает давлению, или жидкими, как вода, потому что вода хотя и уступает [давлению], однако не в какой-то [определенной] части, но расступаясь. Из податливых [тел] те, что сохраняют отпечаток и легко мнутся руками, пригодны для лепки, [т. е. пластичны]. А те [тела], на которых трудно оставить отпечаток, как на камне или на дереве, или же такие, на которых хотя и легко сделать отпечаток, он, однако, не сохраняется, как на шерсти или губке, — [эти тела] не пластичны, но поддаются сжатию. [Тела], которые можно сжимать,— это [те тела], которые могут под давлением сплющиваться, причем поверхность подается вглубь не разрушаясь и частицы друг по отношению к другу не перемещаются (как то происходит с водой: ведь она расступается). Давление — это такое движение, которое возникает при [постоянном] соприкосновении с движущимся, а удар бывает с размаху. Сжатию подвергается то, что имеет поры, не заполненные своим собственным телом, и что способно, следовательно, втягиваться в свои пустоты или в свои поры²⁴. Иногда поры, в которые втягивается [тело], не пусты, например в намокшей губке, ведь ее поры заполнены, но в этом случае то, что заполняет поры, должно быть мягче, чем само [то тело], которому от природы свойственно сжиматься. Итак, сжатию поддаются [такие тела], как губка, воск, мясо; а не сжимаются [тела], которые по своей природе не могут втягиваться под давлением в свои собственные поры либо потому, что таковых не имеют, либо потому, что [поры] заполнены веществом тверже [самого тела]. Так, железо, камень, вода и все жидкости не могут сжиматься.

Растяжимыми являются все [тела], чья поверхность может быть раздвинута в стороны. Ведь тянуться — значит, не разрывая поверхности, сдвигаться в ту сторону, откуда исходит движение. Существуют растяжимые [тела], например волосы, кожа, жила, тесто, птичий клей, и нерастяжимые, например вода и камень. Одни [тела], например шерсть, растягиваются и сжимаются, а другие способны только к чему-нибудь одному. Так, слизь не сжимается, но тянется, а губка сжимается, но не тянется.

Далее, одни [тела], например медь, ковки, другие, например камень и древесина, не ковки. [Тела], поверхность которых в какой-то своей части может от одного и того же удара одновременно и раздаться в стороны и уйти вглубь, ковки, а если не может, то не ковки. На всех ковких [телах] между тем можно оставить отпечаток, однако не все, на чем можно оставить отпечаток, ковко, например древесина. Но, вообще говоря, [эти свойства] взаимосвязаны. Из сжимающихся [тел] одни ковки, другие нет, [например] ковки воск и грязь, а шерсть нет и вода тоже).

Одни [тела] колки, например древесина, другие, например [обожженная] глина, нет. Раскалывается то, что способно расщепляться дальше [места непосредственного] воздействия расщепляющего; иными словами, [тело] раскалывается, когда оно [само] расщепляется дальше [того места], куда довели расщепление. (При рассечении все выглядит иначе.) Не колется то, с чем ничего этого произойти не может. Ничто колкое не бывает мягким (я имею в виду безотносительно мягкое, а не [мягкое] по отношению к другим [телам], иначе и железо окажется мягким), но не все твердое бывает колким, а только такое, что не влажно, не податливо и не хрупко. Таковы [тела], чьи поры, по которым сращены [их части], проходят вдоль, а не поперек.

Секомыми являются те твердые (как мягкие, так и жесткие) [тела], которые при расщеплении не должны ни разделяться дальше, чем их делят, ни крошиться при разделении; а что не влажно, не секомо. Некоторые [тела] бывают одновременно и секомы, и колки, например древесина, но по большей части то, что колется вдоль, рассекается поперек. Ведь так как каждое [тело] может делиться на много частей, там, где вместе объединяется много продольных частей, там [оно] колется, а где объединено много из поперечных частей, там рассекается.

Вязким является влажное или мягкое [тело],когда оно может растягиваться. Такими бывают благодаря переплетению тела, сочлененные подобно цепям, ибо эти тела можно сильно растягивать и стягивать. [Тела], лишенные этих свойств, рыхлы.

Валять можно те сжимающиеся [тела], которые сохраняют сжатие, а нельзя свалять то, что либо вообще не сжимается, либо не сохраняет сжатия.

Далее, одни [тела] горючи, другие не горючи. Так, дерево, шерсть, кость горят, а камень и лед не горят. [Тела] бывают горючими, если в их поры может проникнуть огонь, а влажность в их продольных порах слабее огня. Если же [таких пор] нет или если [влага] сильнее, то [тело] не горючее, как, например, лед или очень сырые [дрова].

Летучими бывают тела, которые содержат влагу, но таким образом, что под действием огня она не испаряется отдельно. Пар — это ведь влажное выделение из жидкости в воздух и пневму, возникающее от сильного жара, а летучие [тела] выделяются в воздух медленно, причем одна часть высыхает и исчезает, а другая становится землей. Итак, это выделение отличает то, что оно и не влажно, и не становится пневмой. Пневма — это сплошной поток воздуха в [определенном] направлении; а если [тела] улетучиваются, это [значит, что] под действием сильного жара осуществляется выделение сухого совместно с влажным; вот почему это выделение не увлажняет, а скорее окрашивает. Когда улетучивается древообразное тело, получается дым. [Под древообразным телом] я имею в виду и кости, и волосы, и все [тела] такого рода, ибо, хотя общего наименования нет, во всех этих [телах]  есть нечто подобное. Как сказал и Эмпедокл:

Все это вместе едино: щетина, листва и густое,

Птиц оперение, и чешуя, что на членах могучих²⁵.

Когда улетучивается жир, [образуется] чад, а когда масляные [вещества] — копоть. Оливковое масло потому и не выкипает и не густеет, что оно летуче, но не может испаряться. Вода же не летуча, а испаряема. Сладкое вино летуче, потому что оно жирное и ведет себя как оливковое масло: от холода оно не застывает и может гореть. Вином оно является только по имени, а на деле нет. И вкус у него не такой, как у вина, и не опьяняет [оно] поэтому так, как [обычное] вино. Оно немного летуче, и поэтому его можно поджечь.

Горючими считаются  [тела],  которые  обращаются в пепел.   Это   происходит   со всем, что   затвердело   от тепла или от того и другого: от холода и тепла, ибо ясно, что над всеми этими телами верх берет огонь. Из камней меньше всего подвержен воздействию огня драгоценный камень под названием «карбункул». Одни из горючих  [тел]  воспламеняются, другие   нет,   и   из этих  [последних]  некоторые обугливаются. Воспламеняются те [тела], которые могут давать пламя, а если не могут, то они и не воспламеняются. Итак, воспламеняются   летучие   [тела], лишенные   влаги.   Смола, оливковое    масло    или   воск   лучше   воспламеняются в смеси с чем-нибудь, нежели сами по себе. Самое сильное  [пламя дают тела], испускающие дым. Обугливаются [из горючих тел] те, в которых земли содержится больше, чем дыма. Кроме того, одни   тела   плавятся и не воспламеняются, например медь, другие воспламеняются и не  плавятся, например дерево,  а третьи [способны]  к тому и другому, например ладан. Причина этому в том, что в древесине влага представляет собою отдельное [тело]  и равномерно пропитывает все целиком, так что древесину можно сжечь полностью. Что же касается меди, то хотя влага   и   содержится в каждой ее   частице,   но   не   составляет   сплошного [тела]  и  ее   слишком мало,   чтобы  создавать  пламя. С ладаном же дело обстоит отчасти как в первом случае, отчасти как во втором. Из летучих [тел]  воспламеняются неплавкие из-за преобладания земли. У сухого ведь есть [нечто] общее с огнем; и если это сухое нагреется, возникает огонь. Поэтому пламя — это пневма или горящий дым. Итак, когда [в огне] улетучивается древесина,   [получается]   дым;  от  воска,  ладана и тому подобного, а также от смолы и от содержащего смолу и вообще смолистого исходит чад, от оливкового масла и от   [всего]   маслянистого— копоть.   [Копоть] исходит также от того, что менее всего подвержено сгоранию само по себе, так как содержит мало сухих [частиц] (а переход [в огонь происходит] именно благодаря [сухому]), но мгновенно [сгорает] вместе с чем-нибудь другим. А таков жир, сухой и масляный. Летучие [тела] преимущественно влажны, как оливковое масло и смола, а горючие — сухи.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Такими свойствами и особенностями, как было сказано, отличаются друг от друга по осязанию подобочастные тела. Кроме того, они разнятся по вкусу, запаху и цвету. Под подобочастными [телами] я имею в виду, например, [все] добываемое в рудниках: медь, золото, серебро, олово, железо, камень и другое тому подобное, а также то, что из них выделяется; и кроме того, [части] в животных и растениях, например: мясо, кости, жилы, кожа, внутренности, волосы, сухожилия, вены, из которых уже составлены [тела] неподобочастные, например: лицо, рука, нога и тому подобное; и в растениях — это древесина, кора, лист, корень и так далее²⁶. [Неподобочастные тела] образованы другой причиной; материей [,т. е. материальной причиной], тех [тел], из которых они составлены, служит сухое и влажное, стало быть вода и земля (ибо и то и другое обладает соответствующей способностью с наибольшей очевидностью), а деятельной [причиной] служит теплое и холодное (ибо из воды и земли они составляют и делают твердыми [подобочастные тела]), коль скоро это так, установим теперь, какие виды подобочастных [тел состоят] из земли, какие из воды и какие из того и другого вместе.

Если образование [тела] завершено, то оно [может быть] либо жидким, либо мягким, либо жестким, причем жесткие и мягкие [тела], как уже было сказано, созданы при затвердевании.

Испаряющиеся жидкости состоят из воды, не испаряющиеся— либо из земли²⁷, либо из земли и воды вместе (например, молоко), либо из земли и воздуха (например, древесина), либо из воды и воздуха (например, оливковое масло).

[Жидкости], которые сгущаются от тепла, составные. Среди жидкостей некоторое затруднение представляет, пожалуй, вино. Дело в том, что вино может и испаряться, и сгущаться (например, молодое вино). Это связано с тем, что вином называют не один вид [жидкости, а разные]; разное же и [ведет себя] по-разному. Так, молодое вино содержит больше земли, чем старое, поэтому оно особенно сильно густеет под действием тепла и сравнительно слабо застывает от холода: ведь в нем много тепла и земли. Так, в Аркадии вино в мехах настолько высушивается над дымом, что, прежде чем пить, нужно отскоблить [пленку]. Поскольку же все [вина] имеют осадок, преобладание того или другого — земли или воды — [зависит] от количества осадка. В жидкостях, густеющих от холода, преобладает земля, а в густеющих и от тепла и от холода смешаны несколько [элементов], как, например, в масле, меде и в сладком вине.

Из  [тел], образованных сгущением, те, что затвердели от холода, состоят из воды, например лед, снег, град, иней, а  [затвердевшие] от тепла—из земли, например   [обожженная]   глина,  сыр,  сода,  соль.   [Тела, затвердевшие]  от того и от другого, состоят из земли и воды. Такого рода  [тела затвердевают]   при охлаждении, т. е. лишаясь того и другого — тепла и  влаги, уходящей   вместе   с теплом;  соль   затвердевает,  если лишить ее одной лишь влаги, так   же   как   [тела]   из беспримесной земли, тогда как лед   [образуется, если лишить воду]  одного  [только]  тепла. А  [эти тела затвердевают, если лишить их] того и другого; а значит, они  [затвердевают]  от того и другого — [от   тепла   и холода] — и  состоят  из  того  и   другого — [из   земли и воды]. Итак, если вода испарилась до   капли,   как в  [обожженной]  глине или янтаре, то такие тела целиком состоят из  земли.  Янтарь и то, что  называют слезами,    образовались  при   охлаждении,   например смирна,  ладан,  камедь;   но  и  янтарь  похож  на  этот род  [тел], и он затвердевает:  в самом деле, ведь  [в нем]   видны попавшие внутрь живые  существа.  Дело в том, что река, изгоняя тепло, испаряет влагу   (как если бы кипящий мед капнул в воду). Одни [тела] не плавятся и не размягчаются, как янтарь и некоторые камни, например сталактиты в пещерах  (они ведь образуются сходным образом:   не   под   действием   огня, а потому,   что   от   пронизывающего   насквозь   холода влага под действием уходящего из нее тепла уходит за ним следом).  Другие  [тела]   твердеют под действием огня извне. Если [тело] не целиком, но преимущественно [состоит] из земли, [оно] может размягчаться, как, например, железо и рог. (Ладан и тому подобные [тела] испаряют влагу почти так же, как древесина)²⁸.

Поскольку   к   плавким    [телам]    следует   отнести [все], что плавится от огня, эти  [тела состоят]   в основном   из воды, однако   некоторые  [из них], например воск, — из   [земли и воды]    вместе.    [Тела],   что растворяются] в воде,  [состоят]  из земли; а если не растворяются]   в воде и   [не плавятся]    от   огня,   то состоят]   либо   из   земли,   либо   из   обоих    [элементов].

Если, таким образом, все [тела] либо жидки, либо тверды и названные их свойства [проявляются] в том или другом из этих [состояний], причем промежуточного [состояния] не существует, тогда мы перечислили все, чем [тела] отличаются по составу: из земли, из воды или из нескольких элементов вместе — и по способу образования: [под действием] огня, холода или того и другого.

Из воды [состоят] золото, серебро, медь, олово, свинец, стекло и многие не имеющие названия камни, ибо все они плавятся от тепла²⁹. Из воды, кроме того, [состоят] некоторые вина, моча, уксус, щелок, молочная сыворотка и сукровица, ибо все они от холода застывают. Железо, рог, ногти, кость, жилы, древесина, волосы, листья и кора [состоят] скорее из земли. Кроме того, [сюда надо отнести] янтарь, смирну, ладан, а также все так называемые слезы, сталактиты и плоды, например стручковые и злаки, ведь [все они], одни в большей, другие в меньшей мере, [состоят] из земли, ибо одни размягчаются, другие улетучиваются и образовались не при охлаждении. К этому [можно добавить] соду и соль, а также [те] виды камней, которые [были образованы] не при охлаждении и не плавятся. Кровь и семя [состоят] из земли, воды и воздуха вместе; в крови, содержащей волокна, больше земли (поэтому она твердеет от холода и растворяется водой), а кровь, лишенная волокон, [состоит] из воды (поэтому она и не твердеет, [т. е. не свертывается] ). Семя же твердеет при охлаждении, когда вместе с теплом влага уходит.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

На основании уже сказанного мы должны продолжить исследование того, какие из твердых или жидких [тел] бывают теплыми и какие холодными. [Состоящие] из воды [тела], как правило, холодны, если только не получают теплоту извне (например, щелок, моча, вино); [тела], состоящие из земли, как правило, теплые, ибо они сотворены теплым (например, известь и пепел) .

Холод следует понимать в известном смысле как материю, ведь сухое и влажное — материя, так как это страдательные [способности], а воплощают то и другое в наиболее полной мере земля и вода (ведь они от охлажденности получают определенность). Поэтому совершенно ясно, что всякое тело, [состоящее] только из одного из этих двух элементов, будет скорее холодным, если только оно не получило теплоту извне, как, например, кипящая или процеженная сквозь пепел вода; ведь и она обладает теплотой от пепла, так как во всем, что горело, в большей или меньшей [степени] присутствует теплота. Поэтому-то черви возникают в гнили, ведь в ней содержится теплота, которая уничтожила внутреннюю теплоту того или иного [тела].

Составы содержат теплоту, ведь это она образовала большинство [из них], доведя [их] до готовности. Некоторые [тела] являются [следствиями] гниения, например гнойные выделения. Так что, сохраняя свою природу, кровь, семя, костный мозг, бродильный сок и все такое [прочее] бывают теплыми, но, разрушившись и утратив свою природу, [они] уже не [могут быть теплыми]. Остается [только] материя: земля или вода. Потому существуют два мнения: одни считают [эти тела] холодными, другие — теплыми, видя, что, с одной стороны, пока сохраняется их природное [состояние], они теплые, но, с другой стороны, утрачивая его, затвердевают [от холода]. Все это действительно так. Но, однако, Как уже было определено, если преобладающей материей является вода, [тело] холодно (ибо [вода] более всего противоположна огню), если же преобладает земля или воздух, [тело] теплее.

Бывает иногда, что самые холодные  [тела]  делаются при нагревании извне и самыми горячими. Дело в том, что сильнее всего затвердевшие и довольно плотные тела бывают и самыми холодными, если их лишить теплоты, но и самыми обжигающими, если их подвергнуть действию огня. Так, вода обжигает сильнее, чем дым, а камень сильнее, чем вода.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Определив это, мы намерены теперь сказать по отдельности, что такое мясо или кость и другие подобочастные [тела]. Зная происхождение подобочастных [тел], мы знаем, из чего составлена их природа, каких родов они бывают и к какому роду принадлежит каждое [из них]. Подобочастные [тела] [состоят] из элементов, а из этих [тел], как из материи, — целостные творения природы³⁰.

Между тем все [тела состоят] из названных [подобочастных] как из материи, а сущность их [определяется] соотношением. Это становится все очевиднее на последующих, [более сложных образованиях], вообще говоря, на том, что подобно орудию и служит некоей цели. Еще проще понять, что умерший человек только называется человеком. И рука умершего лишь зовется рукой, так же как флейты из камня можно, пожалуй, назвать [флейтами], ведь в какой-то мере они подобны таким орудиям. Это же менее ясно [в связи] с мясом и костями, еще менее — [в связи] с огнем и водой: ведь там, где преобладает материя, всего труднее увидеть целесообразность. Таким образом, если взять крайние [пределы]: материю только [как материю] и сущность исключительно как соотношение [действительных и страдательных способностей], то [все], что находится между [ними], являет собою материю или отношение в той мере, в какой оно приближено к одному из [пределов]. Поскольку же всякое [тело] целесообразно, оно не исчерпывается тем, что это просто вода или огонь, так же как мясо и внутренности не [просто мясо и внутренности]. Еще в большей мере относится это к лицу и руке. Все определено своим делом, [или назначением], все поистине существует, если способно выполнять это свое дело. Так, глаз [является глазом], если он видит, а если он к этому не способен, то [это глаз лишь] по названию, как глаз умершего или изваяния. И пила из дерева — не пила, а как бы изображение [пилы]. Это верно и для мяса, но его назначение менее очевидно по сравнению с [назначением], [например,] языка. То же самое справедливо для огня, но, вероятно, объяснить с естественнонаучной точки зрения его назначение еще труднее, чем назначение мяса. Все это [относится] и к растениям, и к неодушевленным [предметам], таким, как медь и серебро. Ведь все существует [как таковое] благодаря некоторой способности либо что-то делать, либо что-то претерпевать, так же как мясо и жилы, но соотношения их [действительных и страдательных способностей] точно не определены, так что трудно распознать, когда имеется одна [способность], а когда другая, если только [одна способность] не исчезла совершенно, так что остался один внешний облик. Так, тела давным-давно умерших внезапно превращаются в прах в своих гробницах, а плоды, [если они] очень давние, только по внешнему виду  кажутся [плодами], но не по вкусу. То же самое [верно] и для свернувшегося молока.

Вот такого рода части (я имею в виду такие подобочастные [тела], как мясо, кости, волосы, жилы и тому подобное) могут возникать только благодаря теплоте, охлажденности и изменениям, которые ими вызываются, ибо [они] затвердевают и от тепла, и от холода. Все эти [тела] различаются по названным выше особенностям: упругостью, растяжимостью, хрупкостью, жесткостью, мягкостью и другими подобными [свойствами], которые возникают под действием теплого, холодного или сочетания [их] воздействий. Никто, однако, не станет предполагать, что из того же образованы и неподобочастные [тела] (например, голова, рука, нога). Но хотя охлажденность и теплота и [их] воздействие явились причиной возникновения меди или серебра, для [создания] пилы, чаши или ларца [такой причины] еще недостаточно, и в одном случае [действует] искусство, в другом — природа или какая-нибудь иная причина.

Зная, таким образом, к какому роду отнести всякое подобочастное [тело], мы должны рассмотреть каждое из них в отдельности: что такое в отдельности, например, кровь, мясо, семя и все прочее. Ведь мы получаем знание о каждом [предмете] — почему он [существует] и что он такое, если нам известна либо его материя, либо его [внутреннее] соотношение, и лучше всего, когда [мы осведомлены] о том и другом — о его возникновении и уничтожении, а также и о его движущей причине.

Коль скоро [подобочастные тела] объяснены, нам следует подобным же образом рассмотреть и неподобочастные, и, наконец, то, что они образуют, например человека, растение и прочее тому подобное.

Примечания к книге четвертой

1 Четвертая книга «Метеорологики» стоит особняком среди других книг этого трактата. Это отмечал уже Александр Афродисийский, указывавший в своих комментариях, что по содержанию четвертая книга примыкает скорее к трактату «О возникновении и уничтожении». В каком-то смысле это верно (прежде всего это относится к рассуждениям о двух парах противоположностей, лежащих в основе четырех элементов), однако общий дух этой книги отличен от всего, что мы находим в других аристотелевских сочинениях. В разбираемых примерах и в используемой им терминологии автор книги вводит нас в мир повседневного быта древних греков — в мир, характеризующийся такими родами деятельности, как приготовление пищи, садоводство, земледелие, различные ремесла, включая металлургию и т. д. Это придает четвертой книге «Метеорологики» настолько своеобразный колорит, что уже древние авторы высказывали сомнение в ее принадлежности Аристотелю. В наше время эти сомнения были сформулированы наиболее категоричным образом в работе: /. Hammer-Jensen. Das sogenannte IV der Meteorologie des Aristoleles. — «Hermes», 50 (1.915), 113, однако детальное изучение языка и понятийного аппарата, используемого Аристотелем в этой книге, убеждает нас в ее подлинности (см. в особенности 1. During. «Aristotle's Chemical Treatise». Goteborg, 1944).— 528.

2 О соотношении четырех элементов и двух основных пар противоположных сил или способностей (dynameis) см. «О возникновении и уничтожении» II 2—6. Заметим, что там Аристотель не пользуется термином «dynameis», говоря об этих парах, называя не просто противоположностями (enantioseis) или элементами. — 528.

3 О том, что в продуктах гниения могут зарождаться живые существа, например черви, Аристотель подробно пишет в пятой книге «История животных». Заметим, что эта точка зрения господствовала среди естествоиспытателей вплоть до XVIII в. (ее придерживался, в частности, Липней). — 530.

4  Важное замечание Аристотеля, показывающее, что он прибегает к «кухонным» терминам из-за отсутствия научной терминологии, которая могла бы служить для описания процессов и превращений, имеющих, в сущности, химический характер. — 531.

5  К такого рода превращениям относится, например, созревание плода или усвоение пищи организмом. — 531.

6  Thurot предложил в этом месте заменить «разложение» на «созревание» (pepainomenpn вместо sepomenon), что, по его мнению, лучше Согласуется с общим смыслом фразы. — 531.

7  Замечание о воде, которая не густеет, представляется в данном Контексте не очень уместным; об этом речь пойдет ниже, в шестой главе (383 а 12—13). — 532.

8  Например, в кастрюле или в теле животного. — S34.

9  Неясная ссылка. Может быть, имеется в виду не дошедшее до нас сочинение «О пище». —535.

10  DK 31, В 34. — 536.

11  В первой главе этой же книги.— 557.

12  Холод разрушителен, поскольку он уничтожает тепло, являющееся активной способностью. Примеры побочного действия холода можно найти в первой книге «Метеорологики» (например, I 10, 347 в 4—9; I 12, 348 в 2—8). — 537.

13  На первый взгляд это описание представляется неверным: в металлургических печах нашей эпохи шлак поднимается кверху и скапливается на поверхности жидкого железа. Надо, однако, учесть, что античная металлургия существенно отличалась от нашей. В «печах» того времени температура плавления железа (1600° С) не могла быть достигнута, и руда, закладывавшаяся в печь вместе о древесным углем, не плавилась, но лишь становилась мягкой, постепенно освобождаясь от шлака, который разжижался при более низкой температуре, чем железо, и стекал книзу (см. R. J. Forbes. «Metallurgy in Antiquity». Leiden, 1950). — 539.

14 Аристотель не проводит четкого разграничения между растворением *в воде и плавлением под действием тепла, поэтому в данном случае, как и в других местах, он пользуется глаголом tekesthai (плавиться) вместо luesthai (растворяться, таять). — 540.

15 Эту главу интересно сопоставить с тем местом из «Тимея» Платона, где описываются различные виды воды и земли (60 а — 61 с). По этому поводу см. прим. Strohm'a на с. 230 берлинского издания «Метеорологики». — 540.

16  Сравнение с «Тимеем» (60 b — d) дозволяет предполагать, что камнями (lithoi) здесь и несколько ниже Аристотель именует минеральные кристаллы. — 541.

17  Отзвук теории пор Эмпедокла, которая играет большую роль в последних главах «Метеорологики». В «Тимее» Платона эта теория трансформируется на основе атомистических представлений: роль пор там играют пустоты между частицами соответствующих элементов («Тимей» 61 а —Ь). Аристотель же не был атомистом, и его рассуждения ближе к исходным представлениям Эмпедокла. — 543.

18  В конце третьей книги (6, 378а 15—-в 4). Следует отметить, что здесь мы встречаемся с единственным упоминанием о двух видах испарений, которые играют такую большую роль в первых трех книгах «Метеорологики». Некоторые исследователи (During, Solmsen) считают это упоминание добавкой, внесенной при редактировании рукописи. — 543.

19  Под податливым (thlastos) здесь имеется в виду способное принимать отпечатки (подобно воску). — 543,

20  Как шерсть, которая путем валяния превращается в войлок и другие материалы. Заметим, что еще Анаксимен пользовался аналогией с процессом валяния, описывая образование вещей путем сгущения воздуха (DK 12, А 6, 7).— 544.

21  См. прим. 17; эмпедокловский термин «поры» фигурирует здесь уже в явном виде. — 544.

22  Буквально «плавятся»  (teketai); см. прим. 14. — 544.

23  Речь идет о пересечениях пор, идущих в разных направлениях, но не пронизывающих тело насквозь (то же и у Эмпедокла, см. К 31, А 86).— 545.

24  Разумеется, Аристотель имеет в виду не абсолютно пустые промежутки в духе атомистики Левкиппа — Демокрита, а поры, заполненные воздухом. — 546.

25  DK 31, В 82. - 548.

26  Это место содержит наиболее полный перечень подобочастных веществ, где-либо встречающийся у Аристотеля. — 550.

27  During предложил опустить слова «либо из земли» Действительно, каким образом жидкость может состоять из одной земли? — 550.

28  Последняя фраза явно выпадает из общего контекста. — 552.

29  Следуя Платону («Тимей» 59 d — 59 с), Аристотель причисляет металлы к разновидностям воды. — 552.

30  Целостные творения природы (ta hola erga tes physoos) — это, разумеется, животные и растительные организмы. Мы видим, что последняя глава «Метеорологики» представляет собою связующее звено с книгами об органической природе. — 554.